Журнал о спорте и питании

Истoчник: «Сoвeтский спoрт»

Зaщитник «Рубинa», вeрнувшийся в футбoл пoслe длитeльнoй трaвмы, дaл интeрвью спeцкoру «Сoвeтскoгo спoртa».

ДРAЙВ ПOСЛE КOСТЫЛEЙ

Тoт случaй, кoгдa фaкт вoзврaщeния вaжнee стeпeни eгo триумфaльнoсти. 35-лeтний Oлeг Кузьмин, прoпустивший 9 мeсяцeв из-зa трaвмы нoги, вoсстaнoвился и прoвeл зa кaзaнскую кoмaнду пeрвый мaтч. Пoкa кoнтрoльный.

— Кaк вы сeбя чувствoвaли, выйдя нa пoлe прoтив «Oсиeкa»?
— К счастью, хорошо. В последнее время ни боли, ни дискомфорта, — спасибо нашим докторам. Они все 9 месяцев были рядом — и тренеры по физподготовке, и физиотерапевт Хуан Мартинес. Он вообще стал для меня в команде самым близким человеком, как с ребенком со мной — и днем, и ночью. Сейчас работаю без ограничений. За контрольный матч оценок себе ставить не буду. Вышел на поле, почувствовал игру, мяч, драйв — это главное. Надеюсь, картины не испортил.

— Что с вами было вообще? Какая травма?
— В начале прошлого года играли с «Мордовией». Получил удар в область правого колена. Кто, как — не помню. Боль почувствовал только наутро, когда надо было улетать в сборную.

— Полетели с болью?
— Ну, да. Сказал врачам, неделю тренировался под их контролем. Иногда через боль. Сыграл против французов — и вот тогда колено стало опухать. Вернулся в клуб, отправили в Германию. Там доктора посмотрели — ничего страшного, говорят, старый мениск. Проколешься, дашь паузу, — все пройдет. Два месяца кололся и «давал паузу», начал тренироваться с командой. Но как только серьезная нагрузка, так опухоль.

— Неприятно.
— Снова в Германию, снова обследование. Тогда уже врач сказал: не вижу причин для боли, МРТ ничего не показывает, но ложись-ка ты под нож на всякий случай. И хорошо, что лег. Оказалось, проблема под коленной чашечкой, повреждение хряща. Не видно, а болит. Сверлили, чистили, подлатали мениск заодно. И началось самое сложное — период восстановления. Полтора месяца на костылях, никаких нагрузок. И постепенная долгая работа в тренажерном зале.

— Девять месяцев без футбола — срок серьезный. Наверняка всякие мысли в голову приходили.
— Не без этого. И насчет завершения думал, и вообще. Но решил придерживаться изначального решения — попробовать вернуться. Спасибо близким, особенно жене, которая постоянно подбадривала и заставляла верить.

— Первая тренировка после полного покоя — что-то вроде пытки?
— И тяжело, и больно, вы правы. Закисление, ломота в мышцах. Оттого вдвойне рад, что все это позади. Сейчас никаких последствий не ощущаю.

«ПОКА НЕ ДО КОНТРАКТА»

— В мае у вас заканчивается контракт. Вы или клуб начали какие-то движения в этом вопросе?
— Ни я, ни клуб. Куда более важно сейчас вернуться, начать приносить команде пользу, а там уж видно будет. Никто ведь не представляет, на что буду способен. Включая меня.

— Пока вас не было, на правом фланге обороны оформилось конкурентное ядро: Бауэр, Устинов, Михайлов.
— Конкуренция никогда не пугала, для футбола это нормально. Но пока я сам себе конкурент, по большому счету.

— В чем отличие игры в футбол в 22 года и в 35?
— В 22 кажется, что все впереди. Надежд полно, сил тоже. А сейчас понимаешь: осталось играть не так много. И как-то бережнее смотришь на все, что с тобой происходит. Уплотняешь время и ощущения.

— Что вы чувствовали, когда не попали на Евро-2016? Близких выражением лица не пугали?
— Было расстройство — день или два. Да еще знакомые усугубляли своими звонками и сожалениями. Но семья помогла забыть. Отвлекла от тоскливых мыслей.

— Когда смотрели игры сборной России, не было чувства: «Слава богу, что не поехал?».
— Нет. Болел, переживал вместе со всеми. О причинах такого выступления мне говорить сложно.

— С Леонидом Слуцким общались после Франции?
— Да, но не на эту тему. Про здоровье больше говорили. Итоги Евро я старался не бередить.

— Помогло вашему появлению в сборной давнее знакомство со Слуцким? Ведь вы играли у него еще в «Уралане».
— Наверное, помогло. Если бы он меня не знал, вряд ли рискнул бы пригласить 34-летнего дебютанта.

ПОСЛЕ ЭЛИСТЫ НОВОРОССИЙСК — ЛАС-ВЕГАС

— В вашей карьере значится новороссийский «Черноморец». Как вы там оказались?
— Ушел в полугодовую аренду к Сергею Павлову, знавшему меня по «Уралану». В Элисте тогда работал Игорь Шалимов — с ним у меня как-то не срослось.

— В человеческом или футбольном плане?
— Пусть будет — не сошлись характерами. Он не видел меня в составе, я молодой, амбициозный, не хотел сидеть в запасе.

— Как вам игралось у моря после Калмыкии?
— Как в Лас-Вегасе. Хотя по спортивной части не очень хорошо сложилось: «Черноморец» в тот год вылетел вместе с «Ураланом». Но все-таки приморский город, зелень, бриз. В Элисте жил в Сити-Чесс, больше негде было. Прямая длинная дорога до стадиона, посредине рынок — и все. Жарко, досуга нет, делать кроме футбола нечего. Тяжелый регион. Но все равно ни о чем не жалею. Никаких тебе соблазнов, кормят, а это экономия, в команде матерые Окрошидзе, братья Аджинджалы, Казаков, Вязьмикин, Геращенко. Хорошая школа.

— Хави Грасия — мягкий тренер?
— В меру жесткий, в меру добрый. Может пошуметь сугубо по-испански. Они все такие бойкие. Во время игр активный подсказ, шум, крики. Весь в игре, постоянно с командой.

— Был на сборах «Локомотива», там вспоминали, как вас вытеснил из состава Шишкин, благодаря чему вы и раскрылись в «Рубине». Действительно была конкуренция, которую вы проиграли?
— Я бы сказал иначе. Не чувствовал конкуренции. Мне дали понять: есть Шишкин — и всё. Уверенности в том, что буду играть, если докажу свое превосходство, не ощущал. Но это моя версия, могу ошибаться. Когда понял, что буду сидеть на лавке, стал искать варианты. И очень рад, что мы с «Рубином» нашли друг друга.

— Вам кто-то намекнул, что шансов нет?
— Сама обстановка намекнула, разговоров не было. Просто «Локомотив» оказался не моей командой.

— Вы москвич. С каким чувством покидали столицу.
— Сначала с тревожным. Не видел себя вне Москвы. Сейчас могу сказать точно: Казань — родной для меня город.

Показывать новые сообщения медиатрансляции автоматически